Первый заместитель председателя Комитета ГД по обороне, Герой Российской Федерации, полковник
Сделать шаг, отсчитать 501, 502, 503, выдернуть кольцо… и спустя мгновение ощутить некий провал и увидеть, как над тобой расправился купол. Вы знаете, в тот момент мне почему-то захотелось петь и с высоты наслаждаться природой Рязанского края. И вот матушка-земля в свои объятия приняла еще одного десантника
– Андрей Леонидович, мы знаем, что Вы родились в Оренбургской области в селе с таким милым названием – Землянка. Расскажите о своих детских годах и о семье.
– Да, уникальное название у села, которое располагалось практически на берегу реки Самары. Там проживали мои дедушка и бабушка по отцовской линии. Бабушка была матерью-героиней, и как большинство семей того времени, родители мои проживали с ними в одном доме. Отец работал в колхозе, а мама преподавала в школе. В Землянке я и появился на свет. Позже, так сложилась судьба, мы переехали в рабочий поселок городского типа – Переволоцк, где жили родители по маминой линии. Там я и пошел в первый класс средней школы № 1, а затем меня перевели поближе к дому, в школу № 2, которую я весьма успешно закончил.
Но давайте сначала вернемся в Землянку. Вы знаете, какая уникальная природа на Урале? Она не такая богатая на краски, как Средняя полоса, но весной, когда все расцветает, там очень красиво. К тому же мы жили недалеко от реки, где мы, ребятней, с утра до вечера проводили время, рыбачили и дергали раков. Я очень рано научился плавать, чему поспособствовали родственнички со словами: «Хочешь жить, должен научиться плавать», – и перевернули меня на баллоне. Так я и поплыл. А еще в деревнях тогда каждая семья держала огород. Рано поутру мы уходили на прополку и поливку нашего капустника и картофельного поля. И вы знаете, такие яркие воспоминания о необычайно вкусной родниковой воде остались, особенно когда поработаешь на этом поле, разложишь припасы… и все таким невероятно вкусным кажется.
К сожалению, дедушка рано ушел из жизни, поэтому с бабушкой я познавал окружающий мир. Хоть она и была неграмотным человеком, но очень хорошо знала разные травы и умела ими лечить. Показывала мне ту или иную травку и объясняла, какую есть можно, какая травушка-муравушка от простуды помогает, какая при ранах накладывается, а какая и живот вылечить может.
А еще она умела очень красиво рассказывать русские народные сказки. Вот на этих сказках поначалу я и воспитывался. Такие воспоминания у меня о том замечательном месте, где я появился на свет, и о моей семьей, опираясь на чьи руки, делал первые шаги в этой жизни.
– Каким видом спорта занимался будущий десантник?
– Я, как и любой мальчишка, помимо учебы активно занимался спортом. Помню, очень хотел заслужить значок «Готов к труду и обороне», и не просто бронзовый или серебряный, а золотой. Естественно, чтобы его заслужить, надо было быть всесторонне развитым физически. Поэтому я не только бегал и прыгал, но и играл в футбол, баскетбол, волейбол. А зимой ходил на лыжах и занимался гимнастикой в зале. С раннего возраста я не любил проигрывать и старался достигать всегда высших и лучших целей. Наверное, потом это и сказалось на выборе рода войск. А еще я благодарен родителям. Они с детства заложили те базовые ценности, которым я следую всю жизнь: не врать, помогать младшим и более слабым, любое принятое решение доводить до конца, добиваться поставленных целей и задач. Этим ценностям я стараюсь следовать и по сей день.
– В 80-е, да и сейчас, поступить в Рязанское гвардейское высшее воздушно-десантное ордена Суворова дважды Краснознаменное командное училище имени генерала армии В.Ф. Маргелова было очень сложно. Как вообще родилась эта идея с ВДВ? И само желание связать жизнь с армией.
– Было несколько составляющих в принятии решения стать офицером Воздушно-десантных войск. В первую очередь – это книги о Великой Отечественной войне, о подвиге наших отцов и дедов длиною в 1418 дней и ночей. Конечно, это встречи с ветеранами ВОВ, когда они приходили к нам в класс на урок мужества и рассказывали о своих боевых буднях и подвигах. С трепетом дома я рассматривал медали своего деда по материнской линии, участника ВОВ. Я спрашивал себя, а смог бы я совершить те подвиги, которые они совершали для своей страны. В каждом времени есть свои герои. Однажды к нам в класс пришел вертолетчик Алексей Малышев. Он приехал в отпуск из Демократической Республики Афганистан, где выполнял свой интернациональный долг. Майор рассказал классу о своем детстве, решении стать военнослужащим, о тех задачах, которые он выполнял. Я помню, как все мальчишки рассматривали его ордена и медали. К сожалению, его судьба сложилась трагически. Он во второй раз был отправлен в Афганистан, и там, при выполнении боевого задания, его вертолет был сбит, а сам майор Малышев погиб. В память о нем в Переволоцке его именем названа одна из улиц. Да еще и кинематограф ориентировал молодежь на получение той или иной профессии. Нельзя не вспомнить фильм «Офицеры» и не сказать о том, что вместе с прочитанными книгами, рассказами о судьбах людей он также повлиял на мое решение стать офицером.
Несмотря на то, что отец хотел, чтобы я стал нефтяником, а мать говорила, что в семье должен быть свой врач, к восьмому классу я уже определился с выбором. Вы спрашиваете, почему мой выбор пал на ВДВ? Тут было еще несколько составляющих. Во-первых, это офицеры – выпускники нашей школы. Тогда была очень хорошая практика приглашать выпускников школы, которые служили в Вооруженных Силах Советского Союза. Еще фильм «В зоне особого внимания» и встреча со старшим сержантом ВДВ, пришедшим в наш класс в парадной форме, сыграли свою роль. Во-вторых, у меня была «Книга будущих командиров» Митяева, зачитанная буквально до стертых страниц, в которой рассказывалось о великих битвах и тактике знаменитых полководцев, о героических подвигах и уникальном военном оружии. Таким образом, начиная с девятого класса я решил готовиться к поступлению в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище. К тому времени я уже доказал родителям, что это не какая-то блажь, а твердо принятое решение. И первое свое испытание на пути к цели я встретил в областном военкомате. Примерно такой диалог состоялся у нас: «Ты собрался поступать в Рязанское военно-воздушное?» – «Да, я хочу поступать». – «Куда ты поедешь? Человек десять туда уезжало, никто не поступил. Давай здесь. У нас есть высшее авиационное, его в свое время Гагарин заканчивал. Станешь летчиком». Но я твердо решил, что хочу быть десантником, и в 1984 году поступил в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище.
Незадолго до моего поступления туда училище принял под свое командование уникальный человек, Герой Советского Союза – Слюсарь Альберт Евдокимович. Спустя годы мы очень были дружны с ним, но как бы я ни двигался по служебной карьере, все равно он оставался для меня примером во всем.
– Учиться в училище «крылатой пехоты» было сложно?
– Несмотря на огромный конкурс, а если мне не изменяет память, было 36 человек на место, поступление для меня прошло достаточно легко. А вот с первыми сложностями я столкнулся на курсе молодого бойца, который длился в течение месяца. Домашние пирожки очень быстро улетели на этом курсе. (Смеется.) Представилась возможность испытать себя действительно в очень жестких условиях. Но, если говорить словами А. Суворова, «Тяжело в учении – легко в походе! Легко в учении – тяжело в походе!» Именно курс молодого бойца – это некий тест, который надо сдать между поступлением и присягой. И не все этот тест смогли пройти. Но знаете, в чем была уникальность ситуации того времени? Некоторые абитуриенты, которые не поступили в училище, не уезжали домой, а до последнего надеялись, что кого-то отчислят во время КМБ и они смогут занять их места. Командование училища их называло «партизанами». Они рыли землянки рядом с учебным центром, ели и пили то, что природа-матушка им давала, в надежде, что кто-то из кандидатов не выдержит полевых испытаний и они смогут занять его заветное место. И такие случаи действительно были. Их зачисляли. И они также стояли в строю, принимая присягу на верность своему отечеству.
– Андрей Леонидович, а первый свой прыжок помните?
– У нас в Переволоцке не было ни аэроклуба, ни кружка ДОСААФ. Так что первый свой прыжок с парашютом я совершил как раз на курсе молодого бойца. Сначала это был первый ознакомительный прыжок, потом второй учебно-тренировочный прыжок с оружием, а третий прыжок – из самолета Ил-76. Бытовала такая поговорка: прыгая из самолета Ан-2, а первый и второй прыжки совершаются именно с Ан-2, ты становишься не десантником, а парашютистом. И только совершив прыжок с Ил-76, с оружием и снаряжением, ты становишься десантником. Система подготовки в училище к совершению именно первого прыжка очень скрупулезно отточена. Каждую мелочь тренировали именно на земле, на тренажерах воздушно-десантного комплекса, для того чтобы ни одной, даже самой малейшей ошибки не повторилось в воздухе. Тренировки проходили настолько часто, что при первом прыжке ты даже не успеваешь испугаться.
Тем более что первым среди молодых парашютистов-десантников ставили опытного офицера, который имел за плечами не один прыжок. Я не скажу, что было не страшно. Скорее, это было чувство некоего самосохранения перед шагом в воздушную бездну. Это в последующем уже появляется некое чувство страха, когда ты на земле начинаешь детально разбирать каждое свое действие. Но благодаря усиленным тренировкам оно пропадает. Первые прыжки очень запоминающиеся, это что-то необычное. Сделать шаг, отсчитать 501, 502, 503, выдернуть кольцо… и спустя мгновение ощутить некий провал и увидеть, как над тобой расправился купол. Вы знаете, в тот момент мне почему-то захотелось петь и с высоты наслаждаться природой Рязанского края. И вот матушка-земля в свои объятия приняла еще одного десантника.
– Андрей Леонидович, расскажите, если не сложно и не секретно, как прошло Ваше боевое крещение?
– Давайте сначала закончим училище. Все-таки четыре года в стенах Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища – это длительный срок. В 1984 году в сентябре месяце я принял воинскую присягу, а 23 июля 1988 года состоялся наш 108-й выпуск. Это торжественное событие в жизни каждого курсанта, кто учился, каждого офицера, кто выпускался. Как и тогда, так и сейчас существует ритуал прощания со знаменем училища. Под этим знаменем мы четыре года учились, и вот наступил момент, когда нам предстояло проститься с ним. Называют фамилию, ты подходишь к знамени, преклоняешь колено, целуешь и прощаешься с ним. И в этот момент ты понимаешь, что курсантский период твоей жизни закончился. И если, будучи курсантом, ты мог что-то не выучить и не выполнить, то будучи офицером, ты не можешь не выполнить боевую задачу. И ты осознаешь, что делаешь шаг в военную реальность, и впереди перед тобой долгая дорога и «профессия Родину защищать».
На следующий день после выпуска ты получаешь документы, где написано, в какую воинскую часть должен прибыть. Вот так меня распределили в 51-й гвардейский парашютно-десантный полк 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Где в дальнейшем я прошел путь от командира взвода и заместителя командира 6-й парашютно-десантной роты до командира 3-й парашютно-десантной роты и командира 3-го парашютно-десантного батальона.
Я думал, что с окончанием училища моя учеба закончилась. У меня была хорошая подготовка, как теоретическая, так и практическая. Но учеба продолжилась. Эта учеба не за партой, эта учеба – школа жизни. Конечно, поначалу были проверки «на слабо», но задача каждого офицера – сделать коллектив способным выполнить боевые задачи, в интересах части, соединения, государства в целом. Естественно, надо было доказать, что ты являешься неплохим специалистом и требовательным, но заботливым командиром. Под моим началом был взвод практически со всего Советского Союза, и у каждого был свой жизненный опыт, кто-то был гораздо старше меня по возрасту, кто-то уже был отцом, кто-то успел поработать. Здесь я многое почерпнул. В том числе и от своих подчиненных, у своего первого командира роты Астапова Виктора Борисовича, сейчас он генерал-лейтенант, и у замполита роты Черепенькина Андрея Вениаминовича.
А что касается боевого крещения, то оно не заставило себя долго ждать. Вскоре, после выпуска из училища, в стране начались политические катаклизмы и попытки расшатать наше государство. А Воздушно-десантные войска очень мобильные и могут быстро преодолеть по воздуху тысячи километров. Вот такие задачи перед нами были поставлены уже в 1988 году. Я в тот момент готовил вновь прибывшее пополнение для своей части и в тех событиях не участвовал. Но в 1989 году мы со взводом уже стояли живым щитом в горах, практически вблизи с границей Ирана. Перед нами стояла задача по блокированию перевалов и дорог, чтобы националисты не могли пройти и нанести ущерб мирному населению. В 1990 году была командировка в Республику Азербайджан. Там были первые боестолкновения в горных районах, и там же были первые потери. Во время блокирования вооруженной банды у границы с Ираном погиб командир разведывательной роты старший лейтенант Коноплев Александр Владимирович. Потом первый выпускник моего курса, командир взвода разведроты гвардии лейтенант Аксенов Александр Николаевич, был тяжело ранен. Истекая кровью, он продолжал командовать личным составом группы, и боевое задание было выполнено. Впоследствии его доставили в госпиталь, но он не перенес двух операций. То есть понимаете, теория закончилась и наступила очень жестокая практика. И все зависит от того, как ты подготовишь подчиненных. И чем качественнее ты их готовишь, тем меньше этих потерь и этой крови будет. Потом был 1991 год и московские события, а затем первая чеченская война.
– Андрей Леонидович, расскажите о миротворческой операции, после которой Вы были награждены Звездой Героя.
– Я бы хотел с первой награды начать. Запоминается, наверное, не только самая высшая, но и самая первая. На мой взгляд, эта награда – некая связь времен. У моего деда была медаль «За боевые заслуги» и такой же государственной наградой был награжден и я в 23 года. Казалось бы, закончились боевые действия в Афганистане. Генералы, офицеры, сержанты, солдаты вернулись в пункты постоянной дислокации, и не осталось места для подвига, но это не так. Я считаю, что эта награда была не только моя, но и того подразделения, с которым мы выполняли боевые задачи в 1990 году. Наверное, поэтому первая награда – особая для меня. Жизнь продолжалась. Командировки сменялись одна за другой. Были поездки и участие в составе коллективных сил по поддержанию мира в зоне Грузино-Абхазского конфликта, где я пробыл 16 месяцев и был награжден орденом «За военные заслуги». Затем вторая чеченская война и медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени. И наступает момент, когда ты понимаешь, что тех знаний, которые ты получил, уже не хватает. Меняются комплексы вооружений и военная техника, и пора делать им перезагрузку. Последовали годы учебы в Военной академии им. Фрунзе. После которой в 2005 году я принял командование 234-м гвардейским парашютно-десантным полком. В 2008 году меня назначают заместителем командира 76-й гвардейской десантно-штурмовой дивизии – Псковской. И вот, когда весь мир уже находился у телевизоров, в ожидании ярких спортивных баталий летней Олимпиады в Пекине, случился август 2008 года. Наши недруги воспользовались началом Олимпийских игр, чтобы напасть на Южную Осетию и Абхазию. И Псковскую дивизию привлекли для выполнения задач по защите мирного населения Южной Осетии и наших миротворцев, которые там находились.
Мы были переброшены на аэродром в Беслан, потом совершили пеший марш в Цхинвал. Там нам уточнили задачу, что мы действуем на территории Грузии. И, как говорится, «небольшая минутка юмора» – мы приняли «забег по бегству» грузинской армии от Цхинвала в Тбилиси. За участие в боевых действиях по принуждению Грузии к миру я был удостоен звания Героя Российской Федерации. Первую свою награду я получил в 23 года, а высшую – в 41 год.
– Что, на Ваш взгляд, самое главное для десантника?
– Что для десантника самое главное? Вот представьте, ставится боевая задача глубоко в тылу противника, и как пример возьмем ветеранов Великой Отечественной войны и Вяземскую воздушно-десантную операцию, когда военнослужащих ВДВ забросили в тыл к немцам. И так сложились обстоятельства, что в течение полугода они вели боевые действия в тылу противника. Война, конечно, это проведение боевых операций, кровь, потери. И одно дело, когда слева и справа части или соединения наших войск, а другое, когда десантник десантируется в тыл противника, а там он может рассчитывать только на своих товарищей, которые вместе с ним выполняют боевую задачу. Эти люди должны быть отлично подготовлены и бесконечно преданны своему отечеству, чтобы в тяжелейших условиях, как вяземские десантники, вести бой с превосходящими силами противника. У нас в училище среди преподавательского состава все были либо участниками Великой Отечественной войны, либо вооруженных конфликтов и национально-освободительных движений в различных странах мира. Все преподаватели имели боевой опыт и отлично готовили людей к защите интересов своего отечества. Но, помимо прекрасной подготовки, готовности выполнить боевой приказ, для десантника важно умение оказать помощь, если вдруг товарищ ранен. Десантники даже убитых товарищей выносят из тыла противника на свою сторону. Погибших вынести – это на одном ряду с подготовкой и преданностью своему отечеству. Тут еще и психологическое состояние того, что ты в окружении, надо быть морально твердым, потому что в помощи ты можешь рассчитывать только на себя. Поэтому все то, что у военнослужащих любого другого рода войск должно быть, у десантника должно присутствовать в гораздо большей степени, и подготовка, и преданность, и даже настрой.
– Чувство гордости было, когда вошли начальником в училище, в котором были курсантом?
– Знаете, это, наверно, необычайное чувство у каждого человека, который учился в стенах прославленного училища, когда ему доводится пройти по его территории еще раз. Но это одни чувства. А когда тебя Указом Президента Российской Федерации назначают на должность начальника училища, в твою альма-матер, где ты учился, откуда ты выпускался, то тебе оказывают не только честь, но и доверие. Доверие в том, чтобы ты управлял единственным училищем, которое готовит офицеров для воздушно-десантных войск.
Конечно, не было и тени сомнения. В училище все действительно родное, начиная от земли, от зданий, в которых проходит учебный процесс, от людей и профессорско-преподавательского состава, которые и меня учили. Я о своем первом начальнике училища уже говорил – Слюсарь Альберт Евдокимович. Для меня встать с ним на одну ступеньку огромная честь. Когда я смотрел на него, стоя на плацу, он был неким «небожителем» для меня. И принимая руководство училищем, меня, конечно, терзали мысли: «А буду ли я таким же достойным руководителем, как генерал Слюсарь?» Я назову еще тех начальников училища, которых лично знаю и которых встречал на жизненном пути: генерал-майор Щербак Валерий Витальевич, генерал-майор Крымский Владимир Яковлевич, полковник Луговой Владимир Николаевич. Все они были до меня, и это очень высокая планка. Здесь, в Рязани, действительно готовятся и выпускаются уникальные специалисты, и эту планку ни в коем разе нельзя опустить, вооруженные силы страны нуждаются в профессионалах. Эти профессионалы не только используются в военно-воздушных войсках, но и в частях и соединениях Главного разведывательного управления, других органах нашего государства. Поэтому качество получаемого образования не должно топтаться на месте, оно должно развиваться, двигаться вперед. Все меняется, а следовательно, и мы должны соответствовать требованиям сегодняшнего дня.
– Андрей Леонидович, а «десантное братство» – есть такое?
– Воздушно-десантные войска всегда использовали во всех катаклизмах, которые происходили как на территориях нашего государства, так и за его пределами. Именно такие испытания проверяют человека. Именно в таких испытаниях отлетает вся шелуха. В Воздушно-десантные войска очень трудно попасть. У нас даже есть поговорка: «Попал – гордись. Не попал – радуйся». Когда люди прошли бок о бок не один день боевых действий, тогда они понимают, что предать нельзя, и что только в составе подразделения, части, соединения ты сможешь выполнить задачу и вернуться живым с победой, тогда у них появляется новое мерило ценности. Такое мерило говорит о надежности человека – пойдешь ли ты с ним в разведку или нет, доверишь ли свою жизнь. Вот это и есть «десантное братство».
С момента создания Воздушно-десантные войска прошли очень долгий путь становления. Каждое подразделение является гвардейским, а это почетное звание дается за боевые заслуги, за массовый героизм, мужество и высокое воинское мастерство, проявленные в боях частью. А заслуги части – это заслуги командиров, сержантов, солдат, причем не в одном бою, а в нескольких. Не все соединения в вооруженных силах являются гвардейскими. А еще «десантное братство» – это трепетное отношение к своему государству, к прошлому, настоящему и будущему. Вот что значит «десантное братство». Это люди, которые проверены временем.
– Как решили поменять армейскую жизнь на кресло депутата? Не жалеете?
– Прежде всего начнем с того, что я и сейчас являюсь действующим военнослужащим. На тот период, пока я осуществляю полномочия депутата Государственной Думы, военная служба для меня приостановлена. Как я уже говорил, наступает момент, когда понимаешь, что на определенном жизненном этапе у тебя есть потенциал принести еще больше пользы для государства. Ты можешь использовать свои знания, умения и опыт в другом направлении. Ведь специалистом хуже ты не становишься, наоборот, ты прекрасно знаешь, что необходимо для военнослужащих и членов их семей, для военных пенсионеров. И наш Комитет Государственной Думы по обороне решает очень много задач в этом направлении.
На мой взгляд, это такая же боевая задача, только в другом формате, которую нам делегировали не только наши избиратели, но и все военнослужащие и лица, приравненные к ним. Я очень рад, что в этом созыве наш Комитет возглавляет командующий Воздушно-десантными войсками, генерал-полковник, Герой Российской Федерации Шаманов Владимир Анатольевич.
– Андрей Леонидович, расскажите, как семья отнеслась к новому статусу, ведь и семья офицера служит, а тут все новое.
– Наверное, тут стоит вернуться к фильму «Офицеры». Это как настольное кино для моей семьи, потому что тоже очень часто переезжали – были Тула, Москва, Наро-Фоминск, Псков, Рязань. Как правило, я переезжаю с легкой сумкой, как десантник. Десантировался, захватил плацдарм или район, а все остальные, с баулами, коробочками, собачонками, переезжают следом и все это разгружают, разбирают. Я очень благодарен своей жене и дочери, как бы ни складывалось у нас в жизни, они всегда являлись для меня поддержкой. И даже в тех наградах, которыми меня награждало государство, есть большая заслуга моей семьи. Ведь когда одно государство прекратило свое существование, для армии настали очень сложные времена. Не платили зарплату, многие военнослужащие увольнялись. Престиж человека в погонах сильно упал. Но на семейном совете мы тогда решили, что надо быть верным присяге и словам Петра I: «Кто знамени присягал единожды, у оного до смерти стоять должен».
Вот такой совет у нас в семье состоялся. И я благодарен своей жене, что она была постоянно со мной. Наверное, мы не понимаем до конца, но у каждой жены военнослужащего жизнь складывается намного тяжелее. И, конечно, одно из серьезных испытаний выпало на долю моей дочери. С такими переездами ей пришлось сменить кучу школ: первый класс в Туле, второй в Москве, третий в Наро-Фоминске, четвертый в Пскове. Вот тут мы немного подзадержались. А в конце была Рязань. Дочка тоже уникальный в своем роде человек. Я всегда с гордостью говорю о ней. Несмотря на многочисленные переезды, она закончила школу с золотой медалью и поступила в МГУ. Окончила бакалавриат и уже заканчивает магистратуру. Вышла замуж. И сейчас для меня предстоит новое испытание, в скором времени мне надо очень постараться стать хорошим дедом.
– Какие увлечения есть в Вашей жизни помимо работы?
– Служба, конечно, съедала все основное время, но были и короткие минуты, когда можно было провести время с семьей. Мы часто любили выезжать в лес, чтобы пособирать грибы, ягоды. Пожарить шашлыки. Поиграть в какие-то спортивные игры. Причем любили это делать семьей, с друзьями. Посидеть с удочкой на берегу реки или озера. При этом я принципиально не люблю рыбачить на платных прудах – это все равно что в магазине купить. А с удочкой живой интерес – сможешь или не сможешь поймать, да и у рыбы есть возможность не попасться на крючок. Любим мы все-таки природу. Она всякую отрицательную энергию человека забирает. Да и красота в каждой местности есть своя, особенная, которая человека наполняет чистым, родным, создает некий уют, а порой и негатив забирает. Такие поездки – это уникальная возможность побыть в кругу семьи, хоть и не так часто это удавалось во время службы. Сейчас побольше получается, но теперь младшее поколение у нас более загруженное стало.
– Андрей Леонидович, спасибо за интересное интервью. Надеюсь, мы не раз еще встретимся на страницах нашего журнала.
Беседовала Екатерина Горлова
материал напечатан в журнале «ОколоПолитики» № 4
