НА ВЕРШИНЕ ТАВРА

Что может быть более изученным для российского туриста, чем Анталья и ее окрестности. Одно из самых популярных мест отдыха, на котором побывали миллионы наших соотечественников. Кажется, чем еще оно может удивить?

Оказывается, может. Есть в истории этой турецкой провинции еще белые пятна, которые достойны не только труда историков и археологов, а даже историй с Индианой Джонсом.

Кемер – небольшой городок в провинции Анталья, с множеством отелей и великолепным морем. Его предпочитают больше люди семейные, так как считается, что он тише, спокойнее, неторопливее, чем сама Анталья. Кемер, и правда, маленький и действительно не шумный. Он даже напоминает чем-то подмосковные «дачные» города, летними днями, гудящими от приезжих, и совершенно пустынными вечерами. В Кемере даже ночью, отойдя от центра в жилые кварталы, нет ощущения какой-то тревоги. Местные турки поголовно объясняются на русском, порой даже забываешь, что ты не в России. Если надоела еда в отеле, то Кемер это легко исправит. Есть отличные рестораны, где в порту, среди яхт, ты можешь отлично провести время. Есть, не побоюсь слова «превосходная», кондитерская. Там нереально вкусно! Помимо пирожных, мы каждый раз брали с собой огромное количество разных сластей. И они съедались на ура. Таких я в Турции больше не пробовал нигде. Но об этом может рассказать практически каждый, кто здесь побывал. И каждый расскажет, что в Кемере есть место, которое видно отовсюду. Из окон отеля, с пляжного шезлонга, с веранды ресторана. Именно на него смотришь с балкона за утренним и вечерним чаем и именно туда мне больше всего хотелось попасть, когда мы планировали поездку в Кемер. Это турецкий Олимп – Тахталы. Высочайшая вершина Западного Таврского хребта. Ее высота — 2365 метров. Вершина Tahtalı Dağları, что значит«дощатая», с ноября по июнь покрывается белой шапкой. Правда, иногда она принимает красноватый оттенок из-за пустынного сахарского ветра. Альпинистское оборудование для подъема не требуется. С 2007 года на Тахталы ведет современный подъемник-фуникулер Olympos Teleferik. Подъем довольно плавный, даже с небольшими замедлениями у наиболее интересных мест. Во время них за панорамными окнами отчетливо видно, как меняется пейзаж. На смену субтропикам приходят заросшие елями склоны с островками величественных кедров. А после отметки в 2000 метров растительность и вовсе пропадает. Под тобой плывут ущелья и разломы. Начинаешь понимать название-слоган канатной дороги Sea To Sky– От моря к небу. Это действительно путь в небо. Вершина горы увенчана смотровой площадкой. Можно пройти вокруг и увидеть Ликию – древнюю страну-загадку. Землю, овеянную легендами.

Когда-то, до катастрофы бронзового века, Ликия была одним из центров средиземноморской цивилизации. Но после цунами в виде «народов моря», засух и землетрясений, разрушивших прежние связи древних государств, Ликия спряталась как моллюск в свою скорлупу из горных хребтов и стала жить обособленно, всячески сопротивляясь вторжению извне, как культурному, так и вооруженному. Ликия осталась осколком «Хеттского» мира, отколовшимся и находившимся в изоляции со времен Троянской войны и кончины той, Хеттской цивилизации бронзового века.

Родство осталось только религиозное, да и то очень отдаленное, как у троюродных братьев. В ликийских землях был очень силен культ Аполлона. Его оракул в ликийском Патаре, может быть, более древний, чем делосский, а тот еще догреческого происхождения. К оракулу в Патаре паломники ходили зимой, ведь летом, по преданию, Аполлон удалялся на Делос. Да и сам культ бога-лучника больше «малоазиатскогиперборейский», чем греческий. А главным религиозным отличием ликийцев от греков было особое почитание Латоны – матери Аполлона и Артемиды. Ее имя встречается почти на всех ликийских гробницах, где она призывается карать нарушителей покоя могил. Из-за враждебности ликийских племен по отношению к грекам, которую очень хорошо иллюстрирует «Илиада», а также из-за географических особенностей ликийские общины продолжали жить согласно старым обычаям. Их древность подтверждается Геродотом: «Их обычаи частично критские, частично арийские. Они имеют лишь один удивительный обычай, не свойственный никаким другим народам: называют себя по матери, а не по отцу. Если кто-либо спросит соседа — кто он, то он называет свой род по материнской стороне и перечисляет матерей матери. И если женщина-гражданка соединилась с рабом, то дети считаются благородными, если же мужчина-гражданин, хотя бы и знатнейший среди них, возьмет чужеземку или наложницу, то дети не имеют гражданских прав». Ничего подобного в греческом мире не было. Вообще, женское начало преобладало у ликийцев. О матриархате пишет и Гераклид Понтийский: «Ликийцы проводят жизнь, занимаясь пиратством. Пользуются же не законами, но обычаями и с древних времен управляются женщинами. Давших ложные показания продают, а имущество их обращают в собственность народа».

Давно уже нет ликийцев и древней Ликии, только эти горы остались неизменными с той поры. Вначале «Ликийский Олимп» встречает нас не очень приветливо. Словно врагов обдавая ледяным ветром. Разница в температуре с подножием горы очевидна. Мы кутаемся в предусмотрительно захваченные куртки, и вовремя: моросящая влага сменяется градом, а потом и снегом. А внизу, под нами, у сверкающего моря +30. Тех, кто был в шортах и майках, а нашлись и такие горе-туристы, просто сдувает внутрь здания. Но непогода быстро проходит. Выглядывает солнце, и панорама гор открывается в полной красе. «Лучше гор могут быть только горы…» Дышишь полной грудью, понимая, что то, ради чего ты сюда добирался, произошло. Дочка с супругой тоже оттаивают от теплых лучей и открывшегося вида. Начинают улыбаться и живо глазеть по сторонам.

Вокруг застыло время. Тут Беллерофонт, тот самый величайший герой, паря на Пегасе, поразил стрелами Химеру. Отсюда, с вершины Тахталы, чудище скатилось вниз, а Беллерофонт начал свой героический путь, о котором напишут в мифах:

«Юноше Беллерофонту убить заповедал Химеру

Лютую, коей порода была от богов, не от смертных:

Лев головою, задом дракон и коза серединой,

Страшно дыхала она пожирающим пламенем бурным.

Грозную он поразил, чудесами богов ободренный.

После войною ходил на солимов, народ знаменитый;

В битве, ужаснее сей, как поведал он, не был с мужами;

В подвиге третьем разбил амазонок он мужеобразных».

(Илиада)

Мы всей семьей вертим бинокуляр. Вокруг именно те, Солимские горы, с зелеными равнинами между ними, и море. Все как на ладони. А внизу, среди небольших гаваней, маленьким пятном лежат руины Фазелиса – античного города, без посещения которого поездка на эту вершину будет неполной. В путеводителях о Фазелисе упоминается больше как о месте, где черепахи выходят на берег. Еще вскользь упомянут, что Фазелис-Фаселида основан в 7-м веке до нашей эры и был одним из городов Ликийского союза, а в самых полных вспомнят, что здесь побывал Александр Македонский. Вот как бы и все. Развалины забытого города, каких по Средиземноморью не счесть. Но город этот очень не прост. И тайн и событий, несмотря на свой скромный размер, хранит он в себе немало. По легенде, место под постройку Фазелиса купили у местных жителей за соленую рыбу родосские греки. Но это красивая легенда, только вот верится в нее с трудом. Ведь Фаселида-Фазелис была первой и на сотни лет единственной греческой колонией на Ликийском побережье.

Она всегда стояла особняком среди ликийских городов. Фаселида изначально была греческой. С IX по VII век до н. э. эллины вели борьбу с ликийцами, пытаясь укрепиться на их берегу. И родосская колония Фаселида была единственным ощутимым успехом в этом противостоянии.

Берега Ликии – это не Ионическое побережье Малой Азии. На них практически нет удобных бухт для стоянки судов. У крупных долин нет выхода к морю. Поэтому Фаселида благодаря своей исключительности стала наиболее посещаемым портом на Западе, стоянкой на пути из Финикии и Сирии в Грецию.

В те времена город полностью зависел от моря. Сама Ликия от других районов Малой Азии отделена труднопроходимыми горными реками и хребтами. А по ее восточному побережью из Адалии в Фаселиду можно было добраться лишь по узкой тропе, проходимой только в тихую и безветренную погоду. Да и тогда безопасность на этом пути никто не гарантировал. Сейчас эта «дорога жизни» – часть очень известного туристического маршрута, «Ликийской тропы».

Фаселида превратилась в форпост и ворота для греческого влияния на округу. Место для города было выбрано с умом, и получено явно не за рыбу, а взято было, как говорится, «с меча». Горы стали еще одной, естественной стеной для города, а гавани смогли вместить множество судов.

Страбон, к примеру, описывает у города три оживленные гавани. Они рядом, пройти от одной к другой – дело нескольких минут. По мере своего развития Фаселида стала одной из главных морских баз для родосского флота на Востоке. Но даже несмотря на то, что она была единственной в своем роде, было в Фаселиде еще кое-что, что делало ее особенной.

Все началось с Прометея, от которого пошли «все искусства у людей», когда он за свое освобождение открыл пророческий секрет о сыне нимфы Фетиды. Он должен был стать более великим, чем его отец. Боги, посовещавшись, решили ее быстро сосватать за смертного мужа. «Счастливцем» стал Пелий. На их свадьбу слетелись почти все Олимпийцы. В пещере кентавра Хирона на горе Пелион чествовали новобрачных. Чуть подпортило торжество «яблоко раздора», которое неприглашенная Эрида подбросила на пир. То самое золотое яблоко из садов Гесперид, с надписью «Прекраснейшей». За это звание разразился спор между Герой, Афиной и Афродитой. Ни одна из них не хотела уступать. Судьей сделали Париса, сына троянского царя, и его решение, как мы все знаем, привело мир к войне под названием Троянская. Много подарков получили новобрачные, а Хирон, на правах хозяина, подарил Пелею копье из пелионского ясеня. Оружие, сделанное самим кентавром, – грозное, наделенное сверхъестественной силой. «…вокруг повершенья злато сверкает, поверх острие двоедольное вздето» (Малая Илиада, фр.5).

У Пелия и Фетиды, как и было предсказано, родился сын. Мальчика взялся воспитывать Хирон, известный учитель героев, бывший наставником у Ясона, Диоскуров, Орфея. А кормилицей юного Ахилла, сына Пелия, стала жена кентавра Харикло. Но век взросления у героев недолог. Да и «яблоко раздора» проросло и дало свои ядовитые побеги. Ахиллу было суждено отправиться под стены Трои и войти в историю как величайший греческий воин. Великая битва ждала его, и отправился туда Ахилл в отцовских доспехах и, конечно, с отцовским копьем.

Множество героев приняло смерть от этого оружия. Никто кроме Ахилла не мог управляться с ним.Так, Патрокл, надевая перед битвой доспехи Ахилла:

«Не взял копья одного Ахиллеса героя; тяжел был

Крепкий, огромный сей ясень; его никто из ахеян

Двигать не мог, и один Ахиллес легко потрясал им,

Ясенем сим пелионским, который отцу его Хирон

Ссек с высоты Пелиона, на гибель враждебным героям».

(Илиада)

Как и всякое великое оружие в истории, копье имеет свое имя, Ахилл называет его: «Ты уж и прежде, я помню, бежал пред моим Пелиасом».

«Сла­ву кому меж­ду нас даро­вать Олим­пи­ец рас­судит!»
Так раз­мыш­ляя, сто­ял; а к нему Ахил­лес при­бли­жал­ся,
Гро­зен, как бог Эни­а­лий, свер­каю­щий шле­мом по сече;
Ясень отцов пели­он­ский на пра­вом пле­че коле­бал он
Страш­ный; вокруг его медь осле­пи­тель­ным све­том сия­ла,

Часть обна­жа­ла­ся, место, где гибель душе неиз­беж­на:
Там, нале­тев­ши, копьем Ахил­лес пора­зил При­а­мида;
Пря­мо сквозь белую выю про­шло смер­то­нос­ное жало;
Толь­ко гор­та­ни ему не рас­сек сокру­ши­тель­ный ясень
Вовсе, чтоб мог, уми­раю­щий, несколь­ко слов он про­мол­вить».

Так в «Илиаде» показан самый известный поединок в древнейшей истории и смерть Гектора от копья Ахилла. Но не только смерть несет чудесное оружие. Когда вопреки оракулу Ахилл отказывается лечить раненного им же Телефа, надо отметить, что не из вредности, а из-за сомнений в своих способностях как «эскулапа», то Одиссей так трактует ему смысл гадания, слышанного в Дельфах: «Не о твоем искусстве говорил Аполлон, а о силе копья твоего: копье твое нанесло рану Телефу, оно подаст ему и исцеление». Ахилл, следуя указаниям Одиссея, настрогал с копейного острия металла и посыпал теми стружками рану – «стихла боль, и рана исцелилась». Избежавший смерти Телеф в благодарность указывает путь кораблям ахейцев.

И там, у Трои, мы встречаем и ликийцев, где цари Сарпедон и Главк, возглавлявшие ликийское войско, были ведущими союзниками троянцев, а Аполлон Ликийский вовсю помогает им. А когда гибнут герои, то Бог уносит их тела из-под стен Трои на родину.

Но с падением Трои не заканчивалось древнее противостояние. Фазелис-Фаселида перехватил эстафету, став местом, где древняя вражда растянулась еще на столетия. И кроме ожесточенного театра боевых действий город стал местом, где хранилась одна из самых значимых святынь Древнего мира. Сравнить ее можно по значимости если не с Граалем, то уж с Экскалибуром запросто.

«А что в геро­и­че­ские вре­ме­на ору­жие вооб­ще все было мед­ное, свиде­те­лем это­го явля­ет­ся Гомер в тех сти­хах, где он опи­сы­ва­ет секи­ру Писанд­раи копье Мери­о­на. И с дру­гой сто­ро­ны, это под­твер­жда­ет­ся копьем Ахил­ла, хра­ня­щим­ся в Фасе­лиде в хра­ме Афи­ны, и мечом Мем­но­на, нахо­дя­щим­ся в Нико­медии в хра­ме Аскле­пия: у копья ост­рие и ниж­няя часть сде­ла­ны из меди, а меч вооб­ще весь мед­ный. Я это видал, я знаю, что это так», — пишет в «Описании Эллады» Павсаний, древнегреческий писатель и географ II века, автор известнейшего «путеводителя Древнего мира». И сомневаться в словах Павсания не стоит. Он ничего не придумывает, в отличие от многих античных авторов, а описывает только то, что видел своими глазами и слышал от местных жителей, а если и добавляет что-то от себя, то указывает на это. В топографическом отношении «Описание Эллады» до сих пор может служить путеводителем. Шлиман при открытии царских гробниц в Микенах руководствовался указаниями именно Павсания.

Почему Фаселида была выбрана местом хранения этой реликвии, сейчас можно только предполагать. Но предполагать довольно уверенно. Она и сама на протяжении столетий была наконечником копья греческого вторжения в Ликию. Всегда на линии фронта. Всегда в состоянии войны. Город – воин. Фаселида была местом, где Троянская война продолжалась еще сотни лет. Этим, наверное, и руководствовались те, кто отдал копье в местный храм Афины, чтобы защитники города понимали, что за их спинами греческий мир с величайшим его героем. То ли как хранитель, то ли как напоминание, что они продолжают его дело. А это уже огромная ответственность. Но это, конечно, мое личное мнение.

И мимо Фаселиды не мог пройти тот, кто считал себя новым Ахиллом, тот, кто решил завершить древнее противостояние. Именно Фазелис-Фаселида стал местом, где началось сверхъестественное величие Александра Македонского. Именно отсюда начался его подъем по лестнице, от простого смертного, пусть великого полководца и воина, к Богу. Именно Фаселида стала первой и очень важной ступенью этого подъема.

Причиной похода македонян в Азию была месть персам за поруганные греческие святыни. Себя 22-летний полководец видел в качестве нового Ахилла, ведущего войска против чужого мира, как во времена Троянской войны. Он старается действовать по «Илиаде». Александр отправился в Элеунт и принес здесь жертвы на священном кургане Протесилая, по легенде, первым вступившим на вражеский берег и принявшимтам смерть. Флот Александра пересек Геллеспонт и пристал к берегу недалеко от исторической Трои, где когда-то пристали и ахейцы. По рассказам историков, Александр приблизился к берегу и бросил копье, вонзившееся в землю Азии. Он спрыгнул на берег и первым ступил на землю. У самой Трои македонский царь принес жертвы Афине Илионской, а также ПриамуАхиллу и Патроклу. Новый эпический поход греков начался. Армия Александра быстро продвигалась по побережью, громя персов. Уже в Ликии путь Александра Македонского стали сопровождать знамения. В Ксанфе вдруг забил из-под земли источник, выкинув наружу медную скрижаль с предсказанием падения Персидского царства от рук греков. Воины все больше убеждались, что это не просто поход, а миссия, а ведет их не просто полководец.

Арриан пишет, что «Александр, прибыв в Фаселиду, разрушил сторожевую укрепленную башню писидян, возведенную на горах над городом, откуда туземцы нападали на фаселитян, обрабатывающих поля». Из этого небольшого факта можно сделать вывод, что вражда горцев с горожанами никуда не делась. Кстати, эта башня была рядом с сегодняшней нижней станцией Olympos Teleferik.

Жители Фаселиды встречают полководца золотым венком – знаком больше божественным, чем героическим. Как пишет Плутарх, Александр, находясь в городе, забросал венками статую философа Феодекта – уроженца этого города, воздав дань при­зна­тель­но­сти чело­ве­ку, с кото­рым позна­ко­мил­ся бла­го­да­ря Ари­сто­те­лю и заня­ти­ям фило­со­фи­ей. О посещении храма Афины Александром свидетельств нет, но пройти мимо такой реликвии, как копье Ахилла, он точно бы не смог. Зато есть огромное количество записей о пути Александра Македонского из Фаселиды в Перге. Руины этого еще одного древнего города находятся в городской черте современной Антальи. «Дорогу из Фаселиды к Перге, которая шла вдоль берега моря и была доступна только при северном ветре, Александр одолел без труда, ибо ветер дул в нужном направлении: волны как бы по божьей воле отступили перед ним» (Арриан, 1, 26, 2; Страбон, 14, 668–667). «Не без участия божественного», как говорил сам Александр (Арриан, I, 26, 2), его армии удалось, не замочив ног, пройти от Фаселиды до Сиды. Современниками это рассматривалось как чудо или вмешательство богов. Об этом событии пишет и Плутарх, но, правда, со свойственным ему недоверием. Но очевидно одно – в Фаселиду вошел молодой полководец, а вот вышел уже полубог, перед которым расступались воды моря. Это было первое чудо Александра, на его пути к оазису Сива, со святилищем верховного бога Амона, где оракул объявил Александра Македонского сыном Бога.

Сегодня многие исследователи называют древнюю Ликию «страной гробниц», ведь кроме них ничего аутентичного от нее не осталось. Ни городов, в их том первоначальном виде, ни потомков людей, их населявших. Да и Фазелис постигла такая же участь. Город, построенный для противостояния, пришел в запустение вместе со своим противником. Стать мегаполисом Древнего мира у Фаселиды шансов не было из-за местоположения. Горы Солима не давали ей возможности расширить свою территорию. То, что делало Фаселиду идеальной крепостью, стало ее приговором как города. По мере становления Ликийского союза роль Фаселиды как твердыни отошла на второй план, а по мере веков и вообще стала забытой.

Сейчас, вспоминая свою поездку к Тахталы и Фазелису, очень хочется, чтобы для Фаселиды нашелся свой Шлиман. И тогда многовековую историю свою она расскажет не по скупым запискам в почти забытых манускриптах и легендах, а в найденных артефактах, которые удивят весь научный мир. Ведь это место, где продолжалась Троянская война. Место столкновения нового греческого мира и старого осколка цивилизации бронзового века. Ведь где-то в Фаселиде – под руинами храма, разрушенного землетрясением, – может находиться величайший древний артефакт. Здесь, в окрестностях города, находится и первая ступень на пути от человека к Богу, пройденная Александром Македонским. И возможно, а после всего написанного это не кажется таким уж совсем притянутым за уши, что именно в Фазелисе хранится саркофаг великого полководца, перевезенный сюда из Александрии. По одной из легенд, на закате Римской империи тело Александра Македонского перевезли в Фаселиду, опасаясь, что христиане, в своей борьбе со всем языческим, могут осквернить могилу полководца.

Так что хочется верить, что руины города – это еще не конец его истории, что у Фаселиды все еще впереди.

Автор Кирилл Горлов