ИРЕК ЗИННУРОВ
Депутат Государственной Думы, член Комитета по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, российский ватерполист, двукратный призёр Олимпийских игр (2000 и 2004), призёр чемпионата мира и Европы, заслуженный мастер спорта России
Для спортсмена Олимпиада — это самое важное соревнование в жизни
— Ирек Хайдарович, долгие годы Ваша жизнь связана со спортом. Расскажите, как все начиналось?
— Знаете, может, я скажу уже избитую фразу, но в наше советское время заниматься можно было многими видами спорта, одновременно и бесплатно. Я в детстве посещал и авиамодельный кружок, и плаванием занимался, и чуть на баян меня мама не отдала учиться. В первом классе для укрепления здоровья меня решили в плавание отдать. Укрепил я его так, что слег с простудой и потом целый год вообще не ходил в бассейн. Но видно, все равно что-то такое зацепило, и в конечном итоге во втором классе я вернулся в бассейн. Водила меня туда бабушка, так как мама работала на компрессорном заводе и не успевала меня отвозить на секцию. И так до шестого класса я занимался плаванием. В какой-то момент пришло понимание, что я все-таки больше командный игрок, чем индивидуальный. Мне хотелось больше общения, больше игры. А в моем классе ребята занимались водным поло. Я подошел к ним и спросил, можно ли мне с ними заниматься. Они сказали: «Конечно, приходи». Пришел, увидел: на воде стоят, вроде, тумбочек нет у них, мячик одной рукой бросают. Тут у меня сомнения появились, смогу ли. Но тренер сказал: «Медведя на велосипеде научили кататься и тебя мы всему научим». Так и стал заниматься водным поло. И, честно сказать, оно мне понравилось, но не думал, что моя жизнь будет связана с водным поло. Да и у мамы такое же было отношение. Она говорила:«Спорт – это одно, но нужна профессия». Я даже после школы поступил в авиационный институт, но спорт не бросил. Полтора курса отучился в институте и все-таки выбрал спортивное направление. Перешел в другой университет, и пошла моя спортивная направляющая.
— Какая игра все же была самой запоминающейся?
— Наверное, для спортсмена, а тем более что водное поло – это олимпийский вид спорта, Олимпиада – это самое наиважнейшее соревнование. Моя первая Олимпиада была в 2000 году. Я попал на нее, скажем, уже не в молодом возрасте. Это была полуфинальная игра со сборной Испании. После нее даже изменили правила проведения международных соревнований. Почему? Потому что у нас основное время завершилось вничью. Потом пошло дополнительное время, и до забитого гола. И мы играли то ли три дополнительных периода, то ли четыре. Все в команде уже были вымотаны, сил не осталось, а забить не могли ни мы, ни испанцы, хотя и возможности были, и выходы один на один. В конечном итоге наш капитан, в то время Дима Горшков, забил победный гол. Радости было не описать словами. Команда выиграла и вышла в финал. После этой игры изменили правила. До этого игры шли каждый день, то есть у нас в группе несколько игр, потом четвертьфинал, полуфинал и финал. Начиналась Олимпиада – начинались наши игры, а заканчивались наши игры, когда все уже на закрытие Олимпиады шли. Получалось, что отдыха не было совсем. А тем более такая тяжелая полуфинальная игра состоялась. Возможно, в финале и была бы борьба, но ее не получилось ни у нас, ни у испанцев за третье место. Потому что после полуфинальной игры обе команды понимали, что сил на завтрашний день просто нет. В итоге мы финал проиграли венграм вчистую, а испанцы за третье место вчистую проиграли сборной Югославии. После этой серии игр изменили общие правила.
— Ирек Хайдарович, большой спорт – это и изматывающие тренировки, и сборы, и перелеты. Во время них всегда что-то случается. Расскажите о каких-то интересных, может быть, смешных историях, происходящих в то время.
— Ну, историй очень много. Пожалуй, расскажу одну из начала моей спортивной карьеры. Как раз когда произошел переход с плавания на водное поло. Я же, когда ушел из плавания, маме ничего не сказал. Как обычно, уходил из дома с вещами на тренировку, возвращался с мокрыми вещами. И тут мой бывший тренер, где-то через месяц, звонит маме на компрессный завод, ее вызывают с крана. «Где ваш сын?» – спрашивает тренер. Мама: «Как где? Он ходит на тренировки, возвращается с мокрым полотенцем и плавками». Тренер ей в ответ, что нет меня на тренировках. У мамы шок. Куда ходит сын?! Было очень сильное разбирательство. Тренер в конечном итоге выслушал меня и сказал: «Это его выбор, и мы должны его уважать». И, Вы знаете, я очень благодарен ему, что меня тогда не сломали и не оставили в плаванье. Потому что в водном поло у меня больше получилось в итоге.
— А все-таки, почему тренеру не сказали, что уходите?
— Ну, в наше время тренер был большой авторитет. Как второй папа. Как-то не удобно было внутренне. Да и характер у меня такой, что сам всегда принимаю решение.
— Ирек Хайдарович, Вы служили в армии, в спортроте Черноморского флота, верно? Есть ли разница в службе там и в обычной воинской части?
— Разница есть, и большая. На меня пришла директива, как раз когда я решил окончательно связать свою жизнь со спортом. После полутора лет учебы в КАИ мне пришел вызов в Севастополь на Черноморский флот. Меня вызывали ректор с деканом к себе, маму вызвали, стали у нее спрашивать: «Что делает ваш сын? Он учится хорошо. Какая армия? Он освобожден от нее». Но я сам попросил, это было мое желание пойти в армию. Так я и попал в спортроту спортивного клуба Черноморского флота. Хотя меня вначале потеряли. Директива пришла на два года, а в распределительном экипаже мне сказали, что я буду служить три. Вначале меня в воинскую часть отправили, а не в спортроту. Я попал в бригаду ракетных катеров. Мне там сказали: «Забудь о своей спортроте. Мы тебя отправляем в Сирию». Мобильных телефонов тогда не было, и чтобы сообщить куда-то об ошибке – это целая история. Я говорю: «Ребята, я из КАИ сам попросился, чтобы меня в спортроту взяли, а вы меня на три года в Сирию». Написал письмо в спортроту, и где-то через пару недель приехали мои друзья, привезли что-то сладкое, коржик и сметану. Для меня это было что-то такое… слезы на глазах. В конечном итоге меня забрали из бригады ракетных катеров, и началась моя служба в спортроте. А она в ней отличается по многим параметрам. Чтобы ездить на тренировки в бассейн для военнослужащих, который находился на другом конце города, делали служебную записку. Так служба и проходила, с одновременными тренировками по плаванию. Потом нас на соревнования отправляли, в то время чемпионат Советского Союза был. И, конечно, интересные случаи на флоте были. Мы временами немного хулиганили, а тут начальник физподготовки флота вызывает, мы быстрее одеваться, бескозырки надеваем, а ленточки нет. Ну что делать? Идти надо. Так без ленточки и пошли. Начфлота сначала не заметил, уже в конце говорит: «Можете быть свободны». И тут уже в дверях нам: «Стоять! Вы что там…!!!» В общем, увидел, что мы без ленточек, и устроил нам разгон по полной программе.
— Наряды вне очереди получали?
— Да. Было такое. Я и на гауптвахте бывал.
— Помимо карьеры игрока, Вы были и тренером. Когда больше переживали, играя или руководя?
— Наверное, когда ты спортсмен, ты все-таки не понимаешь, насколько тяжело быть тренером. Когда сам стал тренером, я это понял. Когда ты игрок – все твои переживания в игру выплескиваются. А вот тренер зажат в себе, ему гораздо тяжелее. Я даже с некоторыми друзьями своими немного поругался, когда стал тренером. Ведь по факту я был тренером своих друзей. Сейчас, конечно, уже помирились. Один из них, когда тоже стал тренером, подошел ко мне и сказал: «Слушай, Ирек, я теперь тебя больше понимаю. На самом деле ответственность и отношение совершенно другое». Просто тяжелее было вдвойне вначале, я вроде тренер, с одной стороны, а с другой стороны, я друг, который не так давно с ними был в одной упряжке. Очень тяжелый переход был. Игрок оттренировался и пошел отдыхать, а тренер должен идти, просматривать, анализировать и готовиться к следующей тренировке либо игре. Так что однозначно тяжелее быть тренером.
— Ирек Хайдарович, за такую насыщенную спортивную карьеру Вы объездили весь земной шар. Остались ли места, где Вы хотели бы побывать? И остается ли сейчас время для путешествий?
— Вы знаете, хочется с начала начать. Где побывать – везде еще раз. Почему? Потому что когда ты спортсмен, ты практически ничего не видишь. Если только из окна автобуса, и то очень быстро: тебя утром привезли, оттренировался, тебя увезли. И ты готовишься уже к вечерней тренировке и отдыхаешь. На самом деле не остается времени увидеть всю красоту мест, в которых ты побывал. Вы знаете, я это понял, когда по-другому увидел Барселону. Когда приехал туда не в качестве спортсмена, не в качестве тренера, а как путешественник. Тогда я впервые увидел, насколько она красива и сколько можно получать удовольствия от зарубежных поездок. Честно скажу, даже став политиком, депутатом, у меня и сейчас времени совсем мало. Я ведь до сих пор занимаюсь спортом, только уже ветеранским. Езжу на чемпионаты мира среди ветеранов Европы. Но сейчас хотя бы понятно, когда у меня реально есть отпуск и я могу его спланировать. А в начале спортивной карьеры у меня и отпусков-то не было. Заканчивалась клубная, начиналась сборная, и так вот нон-стопом жизнь летела. Так что хочется побывать везде, где я был, но увидеть все это уже другими глазами.
— А где хотелось бы больше побывать?
— Я Россию хочу повидать. Потому что все больше зарубежных поездок было, а мне хочется на Камчатку съездить, на Байкале побывать. Вот у нас в августе будет чемпионат среди ветеранов в Южной Корее, хорошо, что с депутатским отпуском совпадает. Может, у меня получится спланировать так, чтобы съездить на Камчатку, там несколько денечков побыть, а оттуда уже на чемпионат. Тем более что я ни на Камчатке, ни в Южной Корее не был.
— Мы знаем, что помимо спорта у вас есть очень интересное хобби для души.
— Есть такое. Я собираю колокольчики.
— А почему именно колокольчики? Есть какая-то история, связанная с этим?
— Да, началось все с рыбалки. Поехали мы как-то на Дон на рыбалку. И там, на берегу, я нашел колокольчик. Простой такой рыбацкий колокольчик, который на резинку ставится, видно, давно еще кто-то потерял. Начистили колокольчик, а у него такой звон… Вот так я и решил начать собирать колокольчики. Вы знаете, звон их очень привлекает. Изначально были просто сувенирные, а сейчас уже начинаешь как-то прислушиваться, смотреть, чтобы звон был своеобразный. И не просто чтобы колокольчик был с надписью, например,«Белгород», но чтобы и написано было художественно. Стараюсь собирать что-то необычное, не штамповку. Иногда даже антикварные попадаются. Конечно, такое хобби тоже своеобразная нагрузка, не столько для меня, сколько для жены. Мне-то удовольствие, а ей пыль приходится протирать, тем более что дома, в Казани, их уже более 200 собралось. Я сейчас и в Москве уже коллекцию начинаю пополнять. Ведь у каждого колокольчика своя история. Может быть, эти колокольчики как раз для того, чтобы они связующим звеном со временем были, потому что берешь в руки колокольчик и начинаешь вспоминать все, что связано с ним было: где его приобрел, что тогда делал, или человека, который его подарил. Ведь многие друзья о моем хобби знают и стараются что-то интересное принести. Вот и Вашей редакции спасибо огромное за такой подарок для моей коллекции.
— Ирек Хайдарович, а читать Вы любите? Какую книгу можете назвать самой любимой или лучшей из прочитанных?
— Да, люблю классику почитать. Но сейчас хотел бы рассказать о другом. В какой-то момент роман Ирвинга Стоуна «Жажда жизни» был для меня как настольная книга, которая помогла мне не только по-другому посмотреть на живопись, но и понять ее. До прочтения книги некоторые картины, а в частности, работы Ван Гога, мне казались непонятными, но после романа я совершенно в другом свете их увидел. Я потом даже перечитал книгу еще раз. И некоторые моменты меня поразили – как художник беззаветно отдается своему делу, не получая и не ожидая взамен ничего, с каким непониманием со стороны окружающих он сталкивается. В романе в подробностях описана непростая судьба Ван Гога, но при этом показано, насколько велико желание жить и трудиться. Очень сильная книга.
— А как насчет домашних животных?
— В детстве я жил в частном доме, и естественно, у нас всегда во дворе была собака. Мне, конечно, хотелось какую-нибудь породистую, но у нас была простая дворняжка. А еще кошки были всегда. Потом как-то стало не до домашних питомцев… тренировки, соревнования, разъезды. Но вот в какой-то момент захотелось завести канарейку. И мне друзья подарили кенора. Поначалу семья даже немного против была, но теперь они от него без ума. Только вот жене забот добавилось, мусорит он, конечно, а ей убирать приходится. Я-то не всегда помогаю. Но, когда любишь, многое прощаешь. Кенор у нас замечательно поет. Было время, когда он переболел и полгода где-то не пел совсем, но в конечном итоге поправился и снова распелся. Более того, у многих птицы дома в клетке сидят и их не выпускают, а наш – свободно летает по дому, да еще и защищает свою территорию.
— Хотелось бы узнать о Вашей семье. Нам случайно стал известен факт, связанный с днями рождения в ней. Если можете, то расскажите о нем?
— Ну, это как бы и не секрет. Мы с супругой родились в один день – 11 января. А познакомились мы в седьмом классе, как раз когда я из одной школы в другую, в спорткласс, перешел. Эльмира в параллельном классе училась. У нее почерк хороший, она учителю помогала из журнала в журнал оценки переписывать, и увидела, что мы в один день родились. Потом как-то на перемене встретились, начали общаться, а потом уже и встречаться. А в девятнадцать лет решили пожениться. Пришли к родителям и так им и сказали: «Все, мы женимся». Я в то время на побывке дома у родителей был, и целая история перед моим отъездом получилась. В тот день я еще на самолет опоздал, потом зайцем летел до Киева. И когда я уезжал, родители спросили: «Может, вы еще подумаете?» А я им сказал: «Ну, вы решайте, будет свадьба или нет, а мы уже между собой все решили». А потом еще история в ЗАГСе приключилась. Приехали мы в ЗАГС, развели нас в разные комнаты – комната жениха и комната невесты. Идет бракосочетание, пара за парой по очереди женятся. Ко мне в комнату заходит кто-то из персонала ЗАГСа и говорит: «Вы подавали документы по паспорту, а у вас сейчас военный билет. Нам паспорт ваш нужен, необходимо быстро съездить и привезти». А паспорт у меня в это время дома был. Я, кроме мамы, никому ничего не сказав, выбежал из ЗАГСа и помчался домой. Прибегаю домой, а ключей-то у меня нет. Мы тогда в частном секторе жили, пришлось ломать доски на двери, чтобы в дом попасть. Соседи выбежали, кричат: «Что случилось?» Я им в ответ: «Женюсь!» Ну, в общем, ломал дом, чтобы за паспортом залезть, а в это время в ЗАГСе одна пара за другой сменяется. Эльмира сидит, ждет. Жениха все нет и нет. Нас уже несколько раз звали, подружки невесты меня искать бросились. Кто-то вспомнил, что видел, как я из ЗАГСа убегал. Паника началась, куда жених пропал, а тут я прибегаю весь в опилках, но с паспортом. Главное – все завершилось очень хорошо, а лет через десять где-то у нас сын родился.
— Ирек Хайдарович, Ваш сын тоже занимается сейчас водным поло. Вы хотели, чтобы он пошел по Вашим стопам?
— Нет, я никогда не настаивал. Более того, когда мы жили в Волгограде, ему захотелось научиться играть в хоккей. Но я видел, что у него относительно равнодушное отношение к этому виду спорта. Сын больше хотел заниматься водным поло. Я у него даже тренером был какое-то время, при этом старался, чтобы ни в коем случае не подумали, что он любимчик, так что доставалось ему от меня вдвойне. На мой взгляд, он сейчас хорошо играет, но посмотрим, рано еще что-либо говорить, 19 лет все-таки. Мы сейчас на первое место поставили учебу, а не спорт. Потом уже посмотрим, как все получится. Задача на сегодняшний день – это получить хорошее образование, чтобы не просто так, а на самом деле иметь специальность. Сейчас для него, скажем так, студенческий спорт проходит. Хотя на том уровне, на котором он сейчас находится, у него неплохие результаты. Я в его возрасте таких результатов не добивался. Я за сына очень горд. Он всегда будет для меня молодцом, хоть я и не часто ему говорю об этом.
— Ирек Хайдарович, очень интересно задать Вам следующий вопрос. Он для нашей постоянной кулинарной рубрики. Еще раз повторюсь, Вы объездили весь свет, пробовали разнообразные кухни мира. Какое блюдо для Вас самое любимое?
— Знаете, скажем так, самая вкусная еда – это приготовленная дома. В какой бы стране я ни был и какую бы кухню я ни пробовал, а домашняя все равно самая любимая. И как ни парадоксально это звучит, но мне очень нравится татарская национальная кухня. А вот какое-то одно блюдо выделить сложно. Даже когда меня жена спрашивает: «Что тебе приготовить?» – я всегда отвечаю: «Что угодно, на твое усмотрение. Я люблю все, что ты готовишь». Хотя есть несколько блюд, которым я отдаю большее предпочтение. Мне очень нравится конина. Если приготовлено хорошо, да с отварной картошечкой, да посыпать зеленью – это блюдо, наверное, самое лучшее. А еще уху люблю, но обязательно туда свежий чеснок надо выдавить. Такая уха самая настоящая рыбацкая получается. А из сладостей чак-чак нравится. Чак-чак, приготовленный дома, а не магазинный, тает во рту. На самом деле даже в Казани не во всех местах можно попробовать настоящий чак-чак, потому что покупной с домашним никогда не сравнится. Каждая хозяйка готовит его по-своему. По работе я постоянно встречаюсь с избирателями, за мной восемь районов закреплено. Приезжаю в деревню, а у нас народ гостеприимный, стараются за стол усадить, чаем со сладостями угостить. А к чаю, как правило, домашний чак-чак предлагают. Пьешь чай и думаешь: «Как же вы его так сделали, что он во рту тает!» Да, домашний чак-чак – это что-то!
— Ирек Хайдарович, спасибо Вам за такую интересную беседу. После разговора с Вами очень захотелось побывать на вашей Родине, посмотреть ее красоты и попробовать национальную кухню.
Беседовала Екатерина Горлова
материал опубликован в журнале «ОколоПолитики» № 3
